В поисках дореволюционной литературы о вреде сквернословия мы обнаружили одноименную книгу архимандрита Арсения, напечатанную довольно большим тиражом в 1907 году. Как оказалось, автором этого назидательного исследования оказался будущий исповедник веры Христовой епископ Арсений (Жадановский), расстрелянный 27 сентября 1937 года на Бутовском полигоне. В своей духовно-нравственной брошюре, которую легко можно найти в электронном варианте, он описывал следующий биографический случай:
«Припоминается, при этом, мне одно обстоятельство из моей жизни. В детстве, когда я жил в родительском доме, однажды, под вечер накануне светлого праздника вошла в дом со двора жившая у нас в услужении женщина и сообщила родителям, что работник наш много и дерзко ругавшийся на дворе, вдруг упал на землю и стал биться в припадке бешенства. Смотрите – какая связь – сильная брань и припадок, – очевидно, злой дух овладел и этим человеком».
Продолжая свои поиски по обозначенной выше проблеме, мы решили исследовать, а кто ещё из страдальцев XX столетия когда-либо боролся с бранными словами?
Как оказалось, владыка Арсений не был единственным священнослужителем, чей голос о вреде бранных слов когда-то возвышался в печатных изданиях.
В преддверии революции в «Армейском вестнике» за 1916 год под №256 вышла заметка епископа Пермского Андроника (Никольского) под следующим заглавием: «О скверноматерном слове».
Именно следующие обстоятельства побудили будущего новомученика написать о вреде бранных слов среди солдат в разгар Первой мировой войны.
«Не раз приходилось слышать от благочестивых солдат наших о том, как смущаются они, постоянно слыша отвратительную матершину и брань сквернословную повсюду. Ещё тяжелее переносить это там, на позициях, где всякий стоит лицом к лицу со смертию. И офицеры, и солдаты даже пишут с позиций, чтобы запретили эту северную ругань.
«Не донимают нас настолько даже немецкие снаряды, как донимает матершина», — пишут они. Некоторые даже так высказываются, что пока воздух будет оскверняться там, на позициях, этой бранью чёрной, до тех пор Господь не смилостивится над нами.
И в самом деле: теперь всякий там, на позициях, ближе, чем на шаг от смерти. Надо бы с благоговением и со страхом Божиим да с молитвой готовиться к ней, зная — к Кому приступить и приблизиться хочешь, — к Самому Богу. Между тем, этой-то опасливости и не проявляют многие. До смешного и перед смертию оказывается это пристрастие к брани: пока снаряд неприятельский шумит в воздухе, все набожно даже крестятся и молятся ко Господу; а как только он разорвался где-либо в другом месте, так тут же и боязливо крестившиеся в след снаряда посылают многоэтажную матершину; куда и страх смерти пропадёт. Не должно так быть, братия!
Посему, братие, все тщательно удерживайте свой язык от всякого пустого слова, а тем более от ругани и от матершины. Пусть лучше привыкает язык человеческий произносить слова набожные, молитвенное призывание Бога и Его помощи. Тогда и дети от старших научатся ходить под Богом и с призыванием Его всегда себе на помощь. А кто пред Богом научится ходить, тот и от греха соблюдет себя свободнее, чем тот, кто бросает на ветер пустые и чёрные слова.
Сие посильно написал от сердца своего аз, многогрешный архиерей, за послушание тем благочестивым воинам христолюбцам, которые просили меня о том. Вы же все, и миряне, и воины, примите к своему христианскому сердцу слова сии мои, от Божественного Писания Слова Божия прописанные, и соблюдите их в свое душевное спасение, молитву творя и о мне, грешном Пермском епископе Андронике».
Так писал о вреде сквернословия владыка Андроник в 1916 году, а спустя всего 2 года обезумевшие революционные командиры заставят его копать себе могилу и лечь в нее живым. После этого чекисты начали забрасывать священнослужителя землёй, несколько раз выстрелили в лежащего архипастыря и закопали могилу. В августе 2000 года епископ Андроник (Никольский) был прославлен для общецерковного почитания в лике святых.
Ещё одним деятельным ревнителем за чистоту языка среди вверенной ему паствы был епископ Олонецкий Назарий (Кириллов), который в 1899 году для трудящихся на баржах содействовал распространению на каждом судне Троицкого листка под №88, посвящённому вреде сквернословия.
О состоянии того общества по данному вопросу красноречиво говорит следующее сообщение из Олонецких епархиальных ведомостей:
«Баржевые работники вкупе с шлюзовыми ругаются сквернейшими словами во весь голос: это зло дошло до таких ужасных размеров, что лошади перестали слушаться: иначе как при содействии матерных слов не двинутся».
Как уже было сказано, владыка Назарий живо откликнулся на печальную ситуацию со сквернословием среди трудящихся масс. Он не только обратился к гражданской власти в содействии помочь решить языковую проблему, но и поручил всем раздавать по книжке о вреде бранных слов.
Впоследствии в 1920 году последует его первый арест, но вскоре владыка будет освобождён и займёт Курскую епархию. Спустя 7 лет — новое заключение (условно), а через год он мирно отойдет ко Господу.
Подытоживая, можно смело заявить, что голос новомучеников и исповедников не прославленных в лике святых, однако твёрдо стоявших за веру Христову, также продолжает звучать сквозь столетия к потомкам через их просветительские труды на ниве борьбы за чистоту русского языка!
***
Подготовлено и составлено ответственным за образовательную деятельность в Северном викариатстве иереем Симеоном Таракановым.